Чтобы все они были одно

Т. Остина-Спаркса

Общение 40 том 2

(8 марта 1964г., вечер)
Чаша Господня

Откройте, пожалуйста, Первое Послание к Коринфянам, десятую главу, шестнадцатый стих. «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли общение Крови Христовой?». Одиннадцатая глава, двадцать пятый стих: «Также и чашу после вечери, и сказал: эта чаша есть новый завет в Моей Крови». Чаша благословения, которую мы благословляем, разве не есть причащение крови Христовой? Это - чаша нового завета в Моей крови. В эти несколько раз, когда я участвовал с вами в Вечере Господней, мне хотелось открыть вам более полное и глубокое ее значение. И сегодня я хотел бы это сделать.

Я хотел бы немного сказать о чаше Господней. В этих двух местах, которые мы прочитали, говорится о двух особенностях этой чаши. Во-первых, это приобщение крови Христовой. Дословно это место звучит так: разве оно не то общее, что у нас есть с кровью Христовой? То есть, это то, что все мы вместе имеем в крови Христовой. И второе, это то, что чаша, это – новый завет в Его крови. Я хочу сначала, остановиться на второй особенности: новом завете в Его крови. Возможно, от нас ускользает истинное значение, глубина значения завета в крови Иисуса. Это то, что сделало нас полностью одним со Христом. Завет - это соединение двух людей в абсолютном согласии между собой. Заключая завет, они оба подписывают документ и заявляют: «Мы, друг с другом, полностью одно в этом вопросе. Мы вместе берем на себя обязательства соблюдать условия этого завета. Пока мы живы, мы стоим вместе, как один, в этом завете».
Иисус говорит: «Это чаша есть новый завет в Моей Крови». Он говорит: «И для тех, которые вступят со Мною в этот завет, Я полагаю жизнь Мою за них. Я буду блюсти их интересы. Их интересы будут Моими интересами. И Я отдаю жизнь Мою ради них». Эта кровь есть новый завет. Но в завете всегда участвуют две стороны. И в принципе, то, что относится к одной стороне, относится и к другой. Иисус говорит, что чаша - это знак того, что Я полагаю за вас Свою жизнь. И спрашивает: «А вы, согласны положить свою жизнь за Меня? Вы можете стать на общую со Мной почву завета? Вы могли бы, беря эту чашу и отпивая из нее, заявить этим то же самое, что Я заявил, когда пролил Свою кровь?» Конечно, между нами есть разница. Он умер за наши грехи. Мы, не можем умереть за свои грехи. Своей кровью Он искупил грех всего мира. Мы не можем сделать то же самое.

Но, в то же время, этот завет имеет такой же смысл для нас. Он означает, что мы вошли в завет с Господом. В Его крови, мы стали одно с Ним. И, теперь, мы навсегда живем только для Него. Его интересы стали нашими первостепенными интересами. Мы живем для Него и умираем для Него. Знаете, дорогие друзья, что всякий раз, когда мы берем эту чашу, мы имеем в виду именно это? Это более глубокое значение чаши нового завета. Со Своей стороны, Он полностью посвятил Себя нам. Если мы смеем брать эту чашу, мы этим говорим, что посвящаем себя Ему. Мы соединяемся с Ним в вечном завете в Его крови. Причащаясь Его крови, мы соединяемся с Ним в одно целое в жизни. Я надеюсь, мы все будем это помнить всякий раз, когда подходим к этому столу. Когда каждый из нас будет брать эту чашу, пусть он задумается на минуту и спросит себя: «Что это значит? Что я этим хочу сказать? Что Иисус этим хочет сказать? Это значит, что Он и я теперь соединены в одно в Живом завете, навсегда. Как Его жизнь была для меня, так моя жизнь теперь для Него.
Я помню один случай, который произошел с нами какое-то время назад в Индии. Мы все собрались на Трапезу Господню. На передней скамейке сидели два индийских молодых человека. Они выглядели очень приятными молодыми людьми. Я говорил о Вечере. Я говорил о том, что значит принимать участие в чаше и хлебе, что это требует от нас полного посвящения себя Господу. И я просил всех еще раз проверить себя в этом вопросе. Затем мы склонились в молитве. Брат стал разносить чашу, перенося ее от одного к другому. Он поднес ее к одному из этих молодых людей. Я заметил, как он взял чашу. Закрыв глаза, он подождал немного, очевидно, он сильно задумался над тем, что делает, и затем, как будто приняв решение, он поднес чашу к губам и сделал глоток. Брат поднес чашу второму молодому человеку, стоящему рядом. Тот взял ее, и я видел его лицо. Оно выражало мучительную борьбу. Он, очевидно, хорошо задумался над тем, что я говорил. В конце концов, он покачал головой и передал чашу дальше.
Он сделал свой выбор. Он как бы сказал: «Я не могу заключить этот завет. Я не могу позволить Иисусу занять всю мою жизнь». Он поступил честно перед Богом, и я уважаю его за это. Да, я очень опечалился, что человек отказался позволить Иисусу занять всю его жизнь. Но я должен признать, что уважаю его за честность. Многие бы на его месте взяли бы чашу и поучаствовали бы по привычке. Это же просто обряд. Это то, что христиане привыкли делать. Это то, что мы делаем, каждый раз, когда собираемся на Вечерю. Мы никогда не задерживаемся на минуту перед тем, как отпить и не спрашиваем себя снова: «Действительно ли Иисусу принадлежит всецело моя жизнь? Действительно ли я отдаюсь Ему без остатка, как Он мне? Прикладывая свою руку снова к этому договору, могу ли я сказать: «В жизни ли, в смерти ли, в вечности ли, я Господень»? А это именно то, что означает Вечеря. Вот что Господь подразумевает под этим действием. И Он хочет, чтоб и мы подразумевали под ним то же самое. Эта чаша есть новый завет в Моей крови.
Наше время вышло, и я не успел коснуться первого значения Трапезы. Может быть у нас будет другая возможность, я не знаю. Но помните только, если мне и не придется сказать вам больше, что это есть кровный завет между Господом Иисусом и нами, между нами и Господом Иисусом. Мы вошли в вечное соглашение с Господом Иисусом. И, как Он отдал Себя всего без остатка нам и для нас, так и мы отдаем себя полностью Ему и для Него.